Срида, 27.11.2024, 13:31 | Главная | Регистрация | Вход |
|
Ссылки
Наши Друзья
Мы в Других Проектах
|
Притчи - Форум
Притчи
| |
Radda | Дата: Суппото, 05.09.2009, 21:31 | Сообщение # 1 |
Оратор
Группа: Заблокированные
Сообщений: 149
Статус: АФК
| По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним - оазис! Прекрасные ворота, за оградой - музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых. - Что это такое? - спросил путешественник у привратника. - Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему. - А есть там вода? - Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны... - А поесть дадут? - Всё, что захочешь. - Но со мной собака. - Сожалею, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь. И путешественник пошел мимо. Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник. - Я хочу пить - попросил путешественник. - Заходи, во дворе есть колодец. - А моя собака? - Возле колодца увидишь поилку. - А поесть? - Могу угостить тебя ужином. - А собаке? - Найдется косточка. - А что это за место? - Это рай. - Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай - там. - Врет он все. Там ад. - Как же вы, в раю, это терпите? - Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей.(с) ---------------------------------- Когда-то давно, в одном городе, жил великий мудрец. Слава о его мудрости разнеслась далеко вокруг его родного города, люди издалека приходили к нему за советом. Но был в городе человек, завидующий его славе. Пришел он как-то на луг, поймал бабочку, посадил ее между сомкнутых ладоней и подумал: «Пойду-ка я к мудрецу и спрошу у него: скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках - живая или мертвая? Если он скажет мертвая, я открою ладони, бабочка улетит, если он скажет живая, я сомкну ладони и бабочка умрет. Вот тогда все поймут, кто из нас умнее.» Так все и получилось. Завистник пришел в город и спросил у мудреца: «Скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках - живая или мертвая?» Тогда мудрец, который был действительно умным человеком, сказал: «Всё в твоих руках» --------------------------------------- Сказка про Сороконожку На красивой лесной поляне жила маленькая Сороконожка. Она была очень любознательная и очень любила гулять по своей поляне. При этом все ее сорок маленьких ножек двигались очень слаженно. Она с удовольствием играла со своими соседями: жучками, мотыльками, бабочками. И все казалось ей замечательным. Но однажды на поляну пришли дети и начали бегать, кричать и бросать мячик. Хотя мячик был совсем маленький и легкий, маленькой Сороконожке он показался огромным, страшным, и ей казалось, что когда он летает, он рассекает воздух со зловещим свистом. Она хотела убежать и спрятаться подальше в кусты, но не успела: мячик с шумом налетел на нее, больно ударил и сбил с ног. Она барахталась, пытаясь выбраться из-под него, но ей это плохо удавалось. Тут подбежала девочка, схватила мячик и снова побежала играть с детьми. Сороконожка, постанывая и плача, поспешила отползти к себе под куст, к своим друзьям. И тут оказалось, что она не может ходить. То есть она, конечно, ходила, но это было совсем не так, как раньше. Ее маленькие ножки, которыми она раньше так ловко перебирала, почему-то стали совсем непослушными. Они начали заплетаться, цепляться одна за другую, и порой запутывались настолько, что бедная Сороконожка падала. И началась у Сороконожки другая жизнь, гораздо более скучная. Потому что она уже не могла, как это было раньше, ходить в гости к друзьям, играть с ними в разные игры. Она все больше сидела под своим кустиком и смотрела, как играют другие. И она становилась все грустнее и грустнее. Ей казалось, что она уже никогда не сможет быть такой, как раньше, быть такой, как все. Все это продолжалось довольно долго. И вдруг, когда Сороконожка уже почти смирилась со своей бедой, на поляну заползла большая Гусеница. Она была уже не молода и выглядела очень солидно. Она подползла к Сороконожке и строго спросила: “А ты почему не играешь с другими?” Бедная Сороконожка вздохнула и ответила, что она бы очень хотела, но, к сожалению, она разучилась ходить. И она рассказазала Гусенице, как она испугалась мячика, как ее ножки запутались, и как с тех пор ей грустно живется. Гусеница очень удивилась. Она сказала: “Я не понимаю, почему ты не можешь научиться ходить снова. Ведь когда ты была совсем маленькая, ты тоже не умела ходить, а потом научилась.” Сороконожка ответила, что она уже много раз пробовала, но у нее ничего не получается. И даже если ей иногда удавалось пройти немного, как раньше, то потом она все равно пугалась, спотыкалась, и ножки ее совершенно запутывались. Гусеница сказала уверенно: “Все это глупости. То, что тебе удалось один раз, обязательно должно получиться снова. Надо только постараться и не пожалеть времени. Я помогу тебе” И Гусеница стала учить Сороконожку ходить. Они выбрали уединенное место под нижними ветками куста, где им никто не мешал. Для начала они пересчитали все ножки и поделили их на группы. Потом Гусеница командовала, а Сороконожка выполняла команды. Это выглядело примерно так. Гусеница говорила: “Сейчас ты медленно и плавно поднимаешь первые левые пять ножек и переставляешь их немного вперед. Затем ты поднимаешь первые правые пять ножек, и переставляешь их. Теперь ты поднимаешь вторые левые пять ножек…” И Сороконожка усердно выполняла то, что говорила ей Гусеница. Каково же было ее удивление, когда через некоторое время (не очень маленькое, но и не очень большое) она поняла, что она уже может не запутываться и не падать. Правда при этом все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы представлять одновременно все свои ножки, все время помнить, какие ножки она уже передвинула, и какие нужно будет передвинуть после них, но не это было главным. Главное, что Сороконожка научилась пусть медленно, но ровно передвигаться, не падая. Прошло еще некоторое время, и Сороконожка, которая занималась очень старательно, уже могла проходить значительное расстояние. Правда не очень быстро, и когда никто не видел. Но она уже поверила, что у нее все получится. И чем больше она в это верила, тем лучше у нее получалось. А чем лучше получалось, тем больше она была уверена, что все сможет. И вот, наконец, наступил день, когда Сороконожка решилась позвать друзей и показать им, чему она научилась. Она волновалась, и ей казалось, что от одного этого она все забудет, и перепутает все свои ножки. Но Гусеница сказала ей, что лучше бы, вместо того, что переживать, прибрать и украсить свой куст. Сороконожка посмотрела вокруг и увидела, что кругом беспорядок: где-то валяется старый листочек, где-то загнулась травинка. И она бросилась прибирать, потому что гости должны были прийти совсем скоро. Сороконожка так увлеклась наведением порядка, что забыла о своих страхах. Она начала даже напевать и пританцовывать. А когда она неожиданно повернулась, то увидела, что на нее смотрят ее друзья и радуются вместе с ней. --------------------------------------------- Вращающаяся дверь Некогда жил человек огромной силы, который - по своим собственным соображениям - ввязался в борьбу с вращающейся дверью, решив во что бы то ни стало выиграть это великое соревнование. Он подошёл к ней и толкнул её со всей силой, на которую только был способен. Дверь сделала три полных оборота, прежде чем снова остановилась. Тогда он толкнул ещё сильнее, и дверь прокрутилась четыре раза. В отчаянии силач вошёл во вращающуюся дверь и продолжал толкать, каждый раз едва успевая отбежать, чтобы его не хлопнула дверь, которая всё время следовала за ним по кругу. Собравшиеся вокруг зеваки с изумлением увидели силача, который бегал всё быстрее и быстрее, пока в конечном итоге центробежная сила, которую он сам создал, не выбросила его бесформенной грудой назад на улицу. Расстроенный и злой, он с трудом поднялся и подошёл к обычной запертой двери, щеголявшей всеми известными устройствами против взлома. В несколько секунд он сшиб дверь и хоть немного утешился своей победой. Некоторые из зевак, наблюдавших за происходящим, решили, что в обычной двери не хватало нескольких засовов и ещё как минимум пяти латунных крюков. Другие же одобрили вращающуюся дверь, но посетовали на факт, что она по-прежнему впускает людей. Некоторые предположили, что силачу, пожалуй, неплохо было бы увеличить приём протеина. Лишь один маленький мальчик посмотрел на всю ситуацию и улыбнулся. Из книги: Терри Добсон, Виктор Миллер «Айкидо в повседневной жизни» -------------------------- Друзья - это когда ты падаешь (запинаешься,подскальзываешься,ударяешься об косяк и т.п),а сзади тебя в один голос орут-"Лоооошшшшааарррааа!!!ахахахах",а потом,сквозь смех спрашивают-"Все в порядке?"ты-"задницу больно...((",они-"лоооошшаааррааа!!!ахахахх"; Друзья - это люди,с которыми среди ночи на даче идешь в туалет,потому что темно и одному идти страшно,и,когда ты заходишь в эту чудо-кабинку,они,ожидая тебя около неё орут-"Чтоб ты провалился, засранец!" Друзья - это те люди,которые дрыхнут у тебя дома,пока ты убираешься, после веселого вечера; Друзья - это люди,которые не любят людей,которых не любишь ты,пускай они даже ни разу их и не видели; Друзья - это люди,которые ненавидят твоего бывшего,больше чем ты; Друг - это тот человек,который ищет в тебе косяки; Друзья - это те люди,которые регулярно высиживают с тобой огромные очереди на прием к врачу,и после каждого раза говорят-"пошел в жопу,я с тобой в эту гребаную больницу больше не пойду!!!"; Друзья - это люди,которые прежде чем придти к тебе в гости,задают вопрос-"А че похавать есть?"; Друзья - это люди,которые всю жизнь будут напоминать тебе о твоих косяках и угорать над ними; Друзья - это те люди,которые частенько "нежно" пинают тебя под зад; Друзья - это те люди,с которыми и молчать есть о чем; Друзья - это те люди,которых ты хоть раз в жизни считал врагами; Друзья - это люди,с которыми у тебя на компе (в плеере,в телефоне) одинаковая музка; Друзья - это люди,с которыми разговаривая по телефону минут 30, последние минут 5 вы оба тупо молчите в трубку,потому что идет какой-нибудь фильм; Друзья - это люди,по которым начинаешь жутко скучать,если целый день их не видел. Друзья - это те люди,без которых бы многое в твоей жизни было не так.. (с)
|
|
| |
Radda | Дата: Фторнег, 06.10.2009, 13:33 | Сообщение # 2 |
Оратор
Группа: Заблокированные
Сообщений: 149
Статус: АФК
| Я поняла, поняла… Страдание есть наша природа и способ осуществления человеческого призвания. А сострадание – вторая природа, ведущая в мир, где не будет вины, а только бесконечное понимание. Обвиняю обвинение. Ненавижу ненависть. Мир спасёт не судья, а врач. Эмоция – это состояние при недостатке информации. При избытке информации появляется безмятежность. Усвоим же наконец: любят не тех, кто полезен, не тех, кто хорош. Любят тех, кого любят. Любят за что угодно и ни за что. Любят за то, что любят. Никакая привлекательность к любви отношения не имеет, никакой успех, никакая сила и красота, никакой интеллект. Ничего общего с благодарностью – если это благодарность, то лишь за жизнь, но не свою. Любовь не может быть заслужена, любовь только дарится – и принимается или не принимается. Любовь – сплошная несправедливость. Что за странность упрямая в нашей породе – любить не того, кто делает добро, а того, кому делаешь, не того, кто избавляет от страданий, а того, кто заставляет страдать? Ведь так часто это происходит, так повсеместно, что заповедь «возлюби врага» не выглядит столь уж неисполнимой. Откуда любовь? Почему любят, зачем любят? Никто на этот вопрос не ответит, а если ответит – значит любви не ведает. Любовь не управляема, но любящий управляем, и еще как. Любящий управляем любовью, этим очень легко воспользоваться, этим и пользуются вовсю свободные от любви. Любовь измеряется мерой прощения, привязанность – болью прощания. Ревность – боль, и в момент ревности, в любом случае, к ревнующему надлежит подходить как к больному, и он сам, что труднее всего, должен подходить к себе именно так. Если утрачивается вменяемость, шутки плохи. Это должны знать и те, кто позволяет себе поиграть на ревности для поддержания, скажем, угасающей любви. Да, любовь больна ревностью, как жизнь смертью. Сколько ожёгшихся не допускают себя до любви и предпочитают мучится одиночеством или растрачиваться в безлюбовных связях. Расскажу про одну супружескую чету – Двоих, которым я восторженно завидую до сих пор, хотя их давно уже нет в живых. Они прожили вместе около тридцати лет. Материальная сторона существования была скромной, если не сказать плачевной. Нужда, неустройства, болезни. Два сложных характера, два сгустка истрепанных нервов: один взрывчат, неуравновешен, другой подвержен тяжелым депрессиям. Интересы значительно различались, интеллектуальные уровни относились как 1:1,5, то ли в её, то ли в его пользу, неважно. Главное – это был тот случай, когда счастье не вызывало ни малейших сомнений. Счастье было ими самими. Они умерли вслед друг за другом, почти как по писанному – в один день. Забота о духе. Не о загробном существовании, нет, исключительно о земном. Можно было сказать и «забота об отношениях», но к этому не сводилось. Скажу, пожалуй, еще так: у них была абсолютно четкая иерархия ценностей, точнее – святыня, в которой абсолютно взаимным было только одно… Такие вопиющие безобразия, как пустой холодильник, непришитая пуговица или невымытая посуда обоих волновали в одинаково минимальной степени, а такие мелочи, как нехватка хороших книг или музыки, - в одинаково максимальной. Каждый хорошо понимал, что второго такого чудака встретить трудно, и поэтому они не боялись проклинать друг дружку на чем свет стоит. В доме можно было курить, сорить, орать, сидеть на полу. У них жили собаки, кошки с котятами, черепаха, сто четырнадцать тараканов, попугай и сверчёк. Могу прибавить и такую подробность: в физическом отношении они не составляли даже и отдаленного подобия идеальной пары и относились к этому с преступнейшей несерьезностью. Юмор. Не то чтобы всё время шутили или рассказывали анекдоты, скорее просто шутя жили. Анекдоты творили из собственной жизни. Смеялись негромко, но крайне инфекционно и, по моим подсчетам, в среднем в тринадцать раз превышали суточную норму на душу населения. Свобода. Никаких взаимообязанностей у них не было и в помине, они этого не понимали. Никаких оценок друг другу не выставляли – вот и всё, что можно сообщить по этому пункту. Интерес. «Как себя чувствуешь?», «Как дела?», «Что у тебя нового?» - подобных вопросов друг другу не задавали. Будь он хоть за тридевять земель, она всегда знала, в каком он настроении, по изменению своего, а он понимал её намерения по своим новым мыслям. Интерес друг к другу для них был интересом к Вселенной, границ не существовало. Игра. Всю жизнь жадно, как дети. Когда она была молоденькой учительницей и теряла терпение с каким-нибудь обормотом, то часто просила его после краткого описания сыграть этого обормота – личность актера и персонажа, как правило совпадали. Менялись ролями, выходило еще забавнее. Ученики часто ходили к ним в дом, устраивали спектакли… У них гостило всё человечество, а кого не хватало, придумывали. К ста пятидесяти семи играм Гаргантюа еще в юности добавили сто пятьдесят восемь собственных. Они играли: в Сезам-Откройся, в Принца-Нищенку, в кошки-мышки, в Черных Собак, в Соловья-Разбойника, в черт-возьми, в рожки-да-ножки, в катись-яблочко, в Дон Кихота и Дульцинею Тобосскую, нечаянно вышедшую замуж за Санчо Пансу, в каштан-из-огня, в не-сотвори-кумира, в абракадабру, в Тристан-Изольду, в обмен душами, в Ужасных Родителей и Несчастных Детей – и наоборот, переставляя эпитеты, в задуй-свечку… Они ссорились: как кошка с собакой, как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, как мужчина с мужчиной, как женщина с женщиной, как Буратино с еще одним Буратино, как два червяка, как три червяка, как четыре, пять, шесть, семь червяков, только что прибывших из Страны Чудес, как два носорога, считающих себя людьми, как Ромео с Джульеттой в коммунальной квартире, как двое на качелях, как двое в одной лодке, считающие себя собаками, которые считают себя людьми, как два дебила, заведующие одной кафедрой, как два психиатра, ставящие друг другу диагнозы… И тому подобное, и так далее, а ссорится как муж и жена им было некогда… * * * О чём думают эти двое, бредущие по парку обнявшись? Молча, растворившись друг в друге… Так тихо, по кромке вечности, могут брести лишь те, кому все равно, вертится ли Земля. Они попали в свое Всегда. … Они шли, а над ними кто-то летел. «Любящие, я люблю вас… Слушайте, это важно… Любящие, я люблю вас», - шепнул Летящий. Они не слышали. Летящий знал это, но не мог их оставить. Они готовились начать все с Начала. Они уже начали – с Начала Начал, но о том не ведали. Они пребывали в точке новорожденности – на пересечении измерений, где нет ни прошлого, ни будущего. Они ни о чём не думали. «Дети мои, дети… Как же вам дать понять… Вам придется выпасть отсюда в смерть…» Они опустились на скамью. Он парил над ними, неслышымый и невидимый. «Слушайте, любящие… Вы равновелики Вселенной, вы это знаете. Но как вам объяснить, что мгновение любви не принадлежит вам, а уходит в вечность, чтобы стать жизнью всех? Голоса ушедших и нерожденных, сквозь вас звучащие, - как услышать вам? Как постигнуть единство мира, раздираемого безумием? Вы живете миг, только миг, в пылинке Пространства, в брызге времени, в высыхающих капельках своих тел – всего миг, чтобы исчезнуть. Вечность смоет ваши следы, растворит без остатка. Слепая причинность произвела эти комочки, плоть вашу, и пронизывает каждый волосок, движет каждой клеточкой. Причинность – среда ваша и вы сами, она ваш язык, чувства и мысли, ваши поступки и ваши произведения. Но вы свободны ото всего, дети обреченности, - вы свободны, узнайте это. Прошлое над вами не властно, если вы его понимаете. Будущее не властно, если предвидите». Леви В.Л. Цвет судьбы. – М.: Сов. Россия, 1988 Леви Владимир Львович 1936 г.р. врач, психиатр
|
|
| |
Radda | Дата: Васкрисеньйо, 18.10.2009, 23:16 | Сообщение # 3 |
Оратор
Группа: Заблокированные
Сообщений: 149
Статус: АФК
| Философы и нравоучители исписали многие стопы бумаги о науке жить счастливо; но видно, что они прямого пути к счастию не знали, ибо сами жили почти в бедности, то есть несчастно. Правда, что некоторые из них нажили великие богатства, но они в жизни своей поступали совсем иначе, нежели писали. И, кто знает, не с умыслу ли они преподавали людям ложные правила к счастию, дабы одним им пользоваться философским камнем. Я почитаю за долг дяди остеречь тебя, мой любезный племянник, от сих нравоучительных вралей и преподать тебе тот способ достичь до счастия, которым я сам столь благополучен. "Будь добросердечен, благотворителен и трудолюбив",— говорил мне, умирая, мой покойный родитель. Я и был чистосердечен: говорил правду, обличал порок и невежество, хвалил угнетенное достоинство, имел твердость говорить иногда истину и большим боярам. Был я также и благотворителен: малое именно мое охотно разделял с неимущими; иногда за бедных ручался, когда сам помочь не мог. А дабы последние пункты завещания родительского исполнить, прилепился я к учению и приобрел по возможности некоторые знания, уповая, что они мне в свете пригодятся. Но, к крайнему сожалению, скоро усмотрел я, что худо разумел моего родителя или что он не знал большого света. "Чистосердечие мое произвело на меня великие гонения, им нажил я многих неприятелей. Благотворение довело меня в долги, а знания мои возбудили ко мне зависть и ненависть одного знатного невежды, который просвещение считал вредным для государства. Жестокая болезнь открыла мне наконец глаза, и я увидел неразумие моей системы. Все меня оставили. Неожиданная помощь одной человеколюбивой особы извлекла меня, так сказать, из челюстей смерти. Неприятели мои торжествовали. Друзья мои сами были небогаты: а знатные особы, кои увеселялись забавным моим нравом, когда я был здоров, находили, может быть, настоящее положение мое забавным, ибо они оставили меня без всякой помощи. Как скоро стало мне легче, "перемени свою систему", сказал я сам себе. И как всякий человек охотно из одной крайности в другую переходит, то решился я делать совсем противное тому, что прежде делал: что бранил, то стал хвалить; всякий знатный человек находил во мне защитника своему жестокосердию или глупости. С самого утра бегал я по передним знатных господ и не стыдился трусить даже и перед их камердинерами. Если кому дадут ленту или знатный чин, то у меня через полчаса поспевала ода, которую тем больше хвалили, чем меньше было в ней смыслу. Дабы тем более мною были довольны, чем бесстыднее выхвалял я красоту их и душевное достоинство. "C'est un bon diable" {Он славный парень (фр.).— Ред.},— говорили обо мне знатные. "Он отнюдь не так опасен, как мы его считали",— говорили обо мне те, кои прежде пера моего боялись. "Il a beaucoup d'esprit" {Он очень остроумен (фр.).— Ред.},— отзывались обо мне дамы. Как скоро слух о перемене системы моей по городу распространился, то решился я идти на поклон к тому самому знатному невежде, который прежде был моим гонителем. Он предложил мне в отдаленной стороне место, к которому не имел я ни малейшей способности. Я ему признался в том. "Привыкнешь, друг мой,— отвечал он мне,— лишь будь скромен и не пиши стихов, которых я терпеть не могу. Станем жить дружно; старайся, чтоб я был тобою доволен, а я о тебе буду иметь попечение". Скоро я был определен к месту моему, и, невзирая на мое невежество, все удивлялись моему знанию и способности, что и не чудно, ибо предместник мой, по общему всех признанию, был во сто раз меня глупее и неспособнее. Льстивые похвалы мои, которыми бесстыдно осыпал я моих начальников, приобрели мне скоро их доверенность. Они избрали меня к произведению в действо некоторого нового проекта относительно до необходимой в жизни потребности. Я взял в свои советодатели нашего секретаря и с помощью его нажил в полгода около пяти тысяч рублей, с которыми приехал в столицу. На другой день по прибытии моем поднес я две тысячи рублей супруге нового моего покровителя, а прежнего гонителя. Мои две тысячи рублей произвели весьма полезное для меня действие. Покровитель мой расхвалил мое в делах знание и обещал мне свою милость. В сие самое время один любимец знатного господина хотел выдать замуж свою любовницу, которая была на его содержании. Супруга прежнего моего гонителя, моя новая покровительница, в благодарность за мои две тысячи рублей вздумала сватать меня на сей честной девушке и обещала мне в столице весьма выгодное место. Наблюдая новую мою систему, я согласился на сие предложение. Свадьба моя была великолепна. Благодетель жены моей сыграл ее на своем иждивении. А как молодая моя супруга была набитая дура, но превеликая красавица, то прежний друг ее не отменил к ней своей дружбы, и у меня исподволь народилось детей великое множество. Весьма выгодно иметь жену-красавицу, ибо все знатные друзья так горячо пеклись о моем счастии, как надлежит добрым свойственникам. Все мои неприятели исчезли; достаток мой умножался так, как будто бы было над домом моим благословение Божие. Я стал жить гораздо шире, давать обеды, балы и концерты; но звал только тех, от кого надеялся быть награжден щедро, так что пир, который стоил пятьсот рублей, приносил мне тысячи две. Скоро купил я каменный дом, а между тем все жаловался на долги, и хотя жаловано мне было довольно награждений, но я разглашал себя в долгу неоплатном. Не довольно того, любезный племянник, что я оставил чистосердечие, но отучил себя и от добросердечия. Сначала стоило мне труда слышать стон бедных с хладнокровием; но, поверь мне, сердце богатого человека скоро каменеет. Теперь я думаю, что мягкосердечный человек весьма богат быть не может. Наконец, я так привык к нечувствительности, что ниже помышлял о бедных людях. С книгами моими, составлявшими мое главное удовольствие, я совсем расстался. Я потерял приятность в обхождении, вкус к хорошим вещам, и душа моя унизилась; но сие унижение души помогло к моему возвышению. Начальники мои, имевшие подлые душонки, рады были иметь меня подчиненным. Ты видишь, любезный племянник, что пути к богатству, то есть к счастию, гораздо короче и глаже, нежели как болтают о том нравоучающие врали. Но буде ты в оном сомневаешься, то рассмотри своих сограждан, и ты найдешь, что большая часть из них одолжена за свое богатство и знатность своему лицемерию, жестокосердию, невежеству и женам". Я сожалею (и каждый читатель, без сомнения, со мною сожалеть будет), что во всем сродническом наставлении нет следа добраться, в которой земле жил сей богатомыслящий дядя; надобно, однако ж, думать, что не между нами: ибо где у нас люди, кои бы наживались при исполнении полезного установления относительно до первых потребностей в жизни? Богачей жестокосердных и глупых красавиц у нас также вовсе нет, как меня уверяют. "Ты, мой любезный племянник,— продолжал дядя свое наставление,— должен видеть, как я старость мою теперь доживаю и приближаюсь к концу. Как скоро я обогатился и стал жить порядочно домом, то начал чувствовать глас совести. Видя жену мою в беспутстве, должен я по системе моей терпеть все ее беспорядки. Я не мог сам от себя скрыть, что все добрые люди считают меня бездельником. Богатый мой дом стал для меня адом, и я, казалось, слышу стон бедных, коих я разорил злодейски. Наконец, на прошлой неделе был я на зрелище, которое вечно не выйдет из моей головы. Приятель мой Воров, умирая, призвал меня к себе. Я был свидетелем, как мерзкая душа его выходила из скаредного тела. Тут узнал я справедливость сих слов: смерть грешников люта. Он в постеле своей терзался душевно гораздо сильнее, нежели иной вор страждет на площади. По исходе души его на всех лицах видно было удовольствие, смешанное с презрением к покойнику. Чувствуя, что и мне умирать будет должно так же мучительно, переменил я опять свою систему и, слушая гласа совести, сколько можно, удовлетворяю тех, кои от меня терпели; а тебя, любезный племянник, прошу, будь чистосердечен, но знай, что не всегда и всякую истину говорить надобно. Будь благотворителен, но не расстраивай своего состояния. Будь трудолюбив и прилепляйся к учению, но не возмечтай о своей мудрости. Вот все то, чем я оканчиваю мое наставление". Фонвизин Денис Иванович — "Наставление дяди своему племяннику" русский фельетон
|
|
| |
Jannka | Дата: Понедельнег, 26.10.2009, 12:16 | Сообщение # 4 |
Группа: Удаленные
| Quote (Radda) Когда-то давно, в одном городе, жил великий мудрец. Слава о его мудрости разнеслась далеко вокруг его родного города, люди издалека приходили к нему за советом. Но был в городе человек, завидующий его славе. Пришел он как-то на луг, поймал бабочку, посадил ее между сомкнутых ладоней и подумал: «Пойду-ка я к мудрецу и спрошу у него: скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках - живая или мертвая? Если он скажет мертвая, я открою ладони, бабочка улетит, если он скажет живая, я сомкну ладони и бабочка умрет. Вот тогда все поймут, кто из нас умнее.» Так все и получилось. Завистник пришел в город и спросил у мудреца: «Скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках - живая или мертвая?» Тогда мудрец, который был действительно умным человеком, сказал: «Всё в твоих руках» Я читала это в сутрах. Книга Дзен. Там много такого, от чего мозг у меня кипел... такие мудреные задачи...
Сообщение отредактировал Jannka - Понедельнег, 26.10.2009, 12:17 |
|
| |
|
| |